Понятие гибридной войны было известно и до 2014 года, но именно агрессия России против Украины запустила это словосочетание в научный оборот. Сотни научных текстов уже посвящены этому феномену.
Можно утверждать, что характер международной безопасности и конфликтов остается тем же. Государства, как и прежде, втянуты в военное и экономическое соперничество с нулевой суммой, военные конфликты по-прежнему кажутся неизбежными, без конца возникают дилеммы безопасности и постоянно требуется уравновешивание, и т.д. и т.п. Однако modus operandi (способ действий) не такой, как раньше. Конфликты ведутся новыми, новаторскими и радикально иными способами. С появлением современной гибридной войны речь идет все меньше и меньше о смертоносной или физической силе.
Важно отметить, что концепция гибридной войны может быть не так уж и нова. Многие специалисты утверждают, что она стара, как война. Тем не менее в последние годы эта концепция приобрела более широкую популярность и актуальность, по мере того как государства используют негосударственных игроков и информационные технологии, чтобы подчинить своих противников во время или, что еще важнее, в отсутствие прямого вооруженного конфликта.
Российский спецназ в Крыму. Их называют порой «зеленые человечки»; они были одной из наступательных «колонн», что привело к незаконной аннексии Россией Крыма Украины.
Прежде чем углубляться в концепцию, важно подчеркнуть, что в современную эпоху гибридная война стала особенно популярной в политических дебатах после двух важных событий. Во-первых, в 2005 году двое американских официальных военных представителей написали о «подъеме гибридных войн» и подчеркнули сочетание обычных и нетрадиционных стратегий, методов и тактических приемов в современной борьбе, а также психологические аспекты современных конфликтов и аспекты, связанные с информацией. Во-вторых, в 2014 году Россия захватила Крым и добилась своих целей за счет смешения спецназа, присутствие которого отрицалось, местных вооруженных игроков, экономической мощи, дезинформации и умелого использования общественно-политической поляризации Украины.
Гибридная война остается спорной концепцией, и нет общепринятого определения гибридной войны. Ее подвергли большой критике в связи с отсутствием концептуальной ясности, в связи с тем, что это лишь общая фраза или модное словечко и в связи с тем, что ничего нового в политические дебаты это не привнесло. Тем не менее, благодаря этой концепции можно хорошо разобраться в современных и будущих проблемах обороны и безопасности.
Гибридная война и ее характерные черты
Говоря простыми словами, гибридная война означает взаимодействие или сочетание обычных и нетрадиционных инструментов силы и диверсионных действий. Происходит синхронизованное смешение этих инструментов или средств, чтобы воспользоваться уязвимыми сторонами соперника и добиться синергетического воздействия.
Кинетические средства и некинетические методы смешиваются для того, чтобы оптимальным образом причинить максимальный урон воюющему государству. Более того, существует две характерные черты гибридной войны. Во-первых, разграничительная линия между войной и миром четко не просматривается. Это означает, что трудно распознать порог войны. Война становится неразличимой, и материализовать ее трудно.
Гибридная война ниже порога войны или прямого открытого насилия приносит дивиденды, хотя это проще, дешевле и сопряжено с меньшим риском, чем кинетические операции. Намного проще проплатить и организовать дезинформацию вместе с негосударственными субъектами, чем ввести танки на территорию другой страны или отправить истребители в ее воздушное пространство. Затраты и риск гораздо меньше, а ущерб можно причинить реальный. При этом главный вопрос: а можно ли вообще вести войну без прямых боевых или физических столкновений? Поскольку гибридная война проникла в межгосударственные конфликты, на этот вопрос можно дать утвердительный ответ. Это по-прежнему тесно связано с философией войны. Как говорил древний военный стратег Сунь Цзы, высшее военное искусство – покорить врага без боя.
Вторая отличительная черта гибридной войны связана с двусмысленностью и установлением ответственности. При гибридных нападениях, как правило, очень много неясности. Гибридные игроки заведомо создают неясность и усиливают ее, с тем чтобы было сложно установить ответственность и принимать ответные меры. Иными словами, страна, которая подвергается удару, либо не способна выявить гибридное нападение, либо не способна установить, на каком государстве лежит ответственность за нанесение или спонсирование этого удара. Субъект гибридной борьбы выгодно использует пороги выявления и установления ответственности, и таким образом государству, ставшему мишенью гибридных действий, трудно выработать политические и стратегические ответные меры.
Серая зона: сложный ландшафт конфликта
Как показывают недавние исследования войн в Афганистане и Ираке, полномасштабные войны могут быть сопряжены с очень большими расходами в плане людских, экономических, а также социальных и политических потерь, даже если силы и средства конфликтующих сторон или противников несопоставимы. Ввиду быстрого технологического прогресса и роста асимметричной борьбы полномасштабная война может быть неэффективной, даже если противник обладает меньшими ресурсами и мощью. Таким образом, победить может оказаться совсем не просто.
Как показывают недавние исследования войн в Афганистане и Ираке, полномасштабные войны могут быть сопряжены с очень большими расходами в плане людских, экономических, а также социальных и политических потерь, даже если силы и средства конфликтующих сторон или противников несопоставимы. Ввиду быстрого технологического прогресса и роста асимметричной борьбы полномасштабная война может быть неэффективной, даже если противник обладает меньшими ресурсами и мощью.
Воевать становится более затратным, и в распоряжении государств все время появляются новые инструменты, поэтому может уже не так хотеться вести полномасштабные войны. Это не значит, что конфликты пойдут на убыль; это значит, что динамика войны меняется. Именно в этом контексте государства все больше и больше прибегают к гибридной борьбе ниже порога вооруженных конфликтов, преследуя свои цели в области безопасности с нулевой суммой. Одним словом, в целом условия безопасности радикально меняются, хотя характер конфликтов остается тем же.
Как сказал выдающийся военный стратег Клаузевиц: «Война есть ничто иное, как продолжение политики иными средствами». Быть может, это по-прежнему верно, однако с приходом современной гибридной войны средств ведения войны стало намного больше. Это означает, что матрица политика-война стала еще более сложной, поскольку динамика войны постоянно меняется. Отныне война означает целый ряд возможностей. Иногда это подразумевает кинетические операции вместе с использованием негосударственных субъектов. Иногда могут совершаться кибернападения на критически важные объекты инфраструктуры параллельно с дезинформационными кампаниями. Способов много, равно как и возможностей объединять их или использовать параллельно.
Из-за гибридной войны динамика конфликта становится более темной не только потому, что появляется широкий и растущий инструментарий подрыва противника, но и потому что возникает возможность лишить его безопасности на двух фронтах одновременно. Это также связано с общими целями гибридной войны. Что касается потенциала, политические, военные, экономические, социальные, информационные и инфраструктурные уязвимые стороны атакуемого государства используются в такой мере, что государство ощутимо и функционально ослабевает.
Второй фронт, на котором ведется подрыв безопасности государства, носит идейный характер и связан с легитимностью государства. Как отмечено в докладе Норвежского агентства развития, «легитимность государства – это сама основа связи между государством и обществом, обоснование авторитета государства». Легитимность – оплот и символ власти государства.
Стремясь расшатать общественный договор, связующий государство и его составные части в единое цело, субъект гибридной войны пытается подорвать доверие между институтами государства и людьми. В результате этого государство теряет свою легитимность, которая в современную эпоху является в большой мере функцией доверия общественности, и, в свою очередь, теряет свою способность действовать как Левиафан во внутренней сфере. Таким образом, в результате гибридных нападений наносится ущерб как идейным устоям государства, так и его способности нормально функционировать.
Укрепление доверия для преодоления гибридных угроз
С учетом комплексного характера и динамики гибридной войны, экспертами был предложен целый ряд политических и стратегических ответных мер. Среди них – тщательные меры выявления, сдерживания, противодействия и реагирования на гибридные угрозы. Однако ввиду информационного фактора и того, что когнитивная и социальная сфера становятся краеугольным камнем гибридной войны, любые решения, не предусматривающие мер укрепления доверия, вряд ли смогут предложить эффективные антидоты.
Мы уже говорили о том, что гибридная война зачастую ведется ниже традиционного порога войны. При этом роль гражданского населения выдвигается на первый план: как оно думает и поступает по отношению к государству. Современные цифровые платформы и платформы социальных сетей позволяют субъектам гибридной войны довольно легко влиять на гражданское население в ущерб государства-противника. Хорошим примером тому служат российские антизападные дезинформационные кампании в Интернете, некоторые из которых едва различимы, но очень серьезны.
Современные цифровые платформы и платформы социальных сетей позволяют субъектам гибридной войны довольно легко влиять на роль гражданского населения, на то, как оно мыслит и поступает по отношению к государству.
Как уже говорилось ранее, без людей государство мягкотело. Народ – источник легитимности и силы государства. Это прежде всего относится к странам с демократической формой правления. Если вбивать клин между государством и народом, можно создать условия для краха этого государства. А именно на это и направлены действия субъекта гибридной войны до порога войны.
Гибридные угрозы зачастую рассчитаны как раз на уязвимые стороны государства-мишени или межгосударственных политических сообществ. Цель состоит в том, чтобы использовать их, пока они не станут настолько глубоки, что приведут к созданию или обострению поляризации на национальном и международном уровне. В результате этого происходит опасное выхолащивание основных ценностей сосуществования, гармонии и плюрализма внутри демократических обществ и между ними, а также способности политического руководства к принятию решений. В конечном итоге, гибридные угрозы подрывают доверие.
Именно поэтому укрепление доверия должно считаться основным заслоном от гибридных угроз, особенно тех, которые направлены на подрыв демократических государств и форм правления. Более того, доверие – условие sine qua non, необходимое для того, чтобы политические или стратегические меры, принимаемые в ответ на гибридные угрозы, принесли плоды. Иными словами, без доверия ничего не получится и ничто не даст искомых результатов.
Доверие не должно пониматься как односложное или одномерное явление. Оно требуется на нескольких уровнях и в множестве областей. В частности, чтобы решения правительств выполнялись, люди должны доверять органам государства. Вызывает тревогу, что во многих западных странах, как свидетельствуют факты, институты государства утрачивают свой авторитет из-за снижения доверия общественности. В США доверие общественности снизилось с 73 процентов в 50-е годы до 24 процентов в 2021 году. Аналогичным образом с 70-х годов уровень доверия в Западной Европе постепенно снижается.
Важно не только доверие к государству со стороны общественности. Важно также доверие людей друг к другу. Всплеск популизма в разных точках мира, в частности, в западных странах, – симптом растущей общественно-политической поляризации политических сообществ. В результате этого под угрозой оказывается не только гармония внутри общества, но и социальная и политическая структура сообщества, что затрудняет выработку консенсуса при принятии решений на всех уровнях.
Укрепление и восстановление доверия по-прежнему критически важно для создания прочной устойчивости перед лицом гибридных угроз, создающих острую угрозу безопасности государства и общества. Укрепление доверия в сообществах и между ними должно быть главной целью усилий по нейтрализации гибридной войны и гибридных угроз. Для этого требуется постоянная структурная и политическая работа по упрочению связей между государством и народом с опорой на значимую транспарентность, ответственность и всеобщую вовлеченность.
Вахидов Курбан. Исследователь – аналитик. Член Национального Совета Тюркской Республики Иреван и Комиссии по Стратегическим Исследованиям