Есть старый друг по Баку. Армянин. Ученый. Профессор.
Иногда, 2-3 раза в году встречаемся, пьем чай, говорим о текущих проблемах.
Если в Баку мы говорили о текущих проблемах, которые всегда были в советском обществе, то в Москве, естественно, азербайджанско-армянские отношения занимали главное место в наших беседах. Я как-то писал об одной нашей встрече.
«Шоколадница». Кафе в Москве так называется. Облепихово-лимонный чай заказал он. С медом. Я без меда имбирно-лимонный.
Обменялись поздравлениями, пожеланиями в Новом году. Ему надо выговориться. Только в моем обществе он может говорить искренне, не боясь преданию общественности его имени
«Прошло более года после окончания войны. Много заявлений. Встреч. Но ни одного подписанного документа, пусть даже еще нератифицированного парламентами республик», – начал беседу мой визави.
«Естественно, на первом месте мирный договор. Но краеугольным камнем послевоенного мирного договора является взаимное признание территориальной целостности. Тем более, когда конфликт носит территориальный характер. Вот российско-японские отношения. Территориальные притязания Японии не позволяют ей подписать мирный договор с Россией. И длится это почти 70 лет. Отношения есть. Экономические, культурные связи в прогрессе. Но договор не подписан и сегодня».
«Но там нет реваншистской, милитаристской риторики, как у партии войны в Армении и в нагорной части Карабаха». – комментирую его слова уже я.
«Территориальные притязания – всегда присутствовали в армянском обществе», – согласился он.
«Это составная часть армянского бытия. Кто-то придумал «Великую Армению». Потом появились термины «Малая Армения», «Западная Армения», «Восточная Армения»,….. Сколько было армянских республик после распада российской империи – шесть, семь?! Армянский народ с немногочисленным населением вечно мечтал о гигантской стране. И то, что имели так и не смогли преобразовать в независимую экономически страну. Все 70 лет сидели на дотации Кремля», продолжал он.
«Но не только Армения была на дотации», – успокоил его я.
«Да, но амбиций было меньше»! – вскрикнул он.
«Кочаряно-саргсянский клан вместе с бездарной интеллигенцией , которая пошла на поводу этих прохвостов, уничтожила размеренную жизнь армянского общества в Азербайджане. Армянин, где бы он в Азербайджане не жил, был очень доволен своей жизнью. Ни одного армянина не знаю, чтобы в бытность проживания в Баку был бы не доволен чем-то национального характера. Многие были потомками тех армян, которые были достаточно обеспечены в докоммунистическом Азербайджане», – с сожалением воспоминал он свое время проживания в Баку.
«Но я же вам говорил тогда. Надо объединиться, создать организацию и выступить против карабахских провокаторов. Помнишь, когда я говорил, что это вопрос унесет десятки тысяч жизней – никто не поверил мне. Власть не даст – был ответ. Власть дала, да еще поощряла», – напомнил я ему.
«Все это было. Это сегодня история. Лучше поговорим о возможных сценариях развития событий», – попросил его я.
«Сценарии? Никому не выгодно полное разрешение этой проблемы! Покажи мне страну, которая жаждет, чтобы азербайджано-армянский конфликт был бы исчерпан»!, – эмоционально выкрикнул он. Аж посетители обратили на нас внимание.
«Помнишь мы встретились с тобой после моей поездки в Ереван в 2018 году. При мне проходили революционные события. У меня есть друг. Его дети были студентами. Сын учился на 4 курсе, дочка на втором. Так вот в беседе с ними я почувствовал, что они ждали, жаждали этой революции. Сын возмущался, что сколько можно жить, посыпая голову пеплом, ноя о геноциде.
«Мы несем в сердце память о тех, кто погиб в этой бойне, – продолжил будущий компьютерщик. «24 апреля – день памяти. Но зачем мы должны каждый день ждать с нетерпением о признание геноцида какой-то провинцией, населенным пунктом, штатом, государством. Вот русские. Потеряли во время войны несколько десяток миллионов человек. Есть День памяти и День Победы. И все! Зачем этот Карабах?! Что он дал в течение всего этого периода? Только изоляцию? Блокаду? Нам хочется жить с открытыми границами, разблокированными дорогами, хотим жить в мире с соседями! И Пашинян сможет это сделать! Даже, если карабахский клан войны будет мешать этому»!
«Трудно с ним не согласиться», – подумал я.
«Пашинян и так, и сяк пытается объяснить армянскому обществу, что Карабах не наш! Народ просто не понимает. Если это так, то зачем и кому нужны были эти потери, гибель, смерть десятков тысяч молодых людей. Сотни тысяч семей, жизней изуродованы», – яростно вещал профессор.
«Но с этим придется согласиться! По Пашиняну: надо признать территориальную целостность Азербайджана. Карабах, как все мировое сообщество, признать частью азербайджанской территории, а вот все остальное: статус, самоопределение проблемы Азербайджана и армян нагорной части Карабаха. Как бы Армения выходит из игр», – считает профессор.
«Но Пашинян не говорит так? Он что-то намекает, но полностью не высказывает свое мнение, свое видение! Уже время четко определиться! Ясно изложить позицию Армению!» – возразил я.
«Он вынужден действовать аккуратно, чтобы реваншистское сообщество не сбросило его. Не надо торопить события! Он практически все сказал. Азербайджанцы должны возвращаться в нагорную часть Карабаха. Это будет первый этап», – заметил мой собеседник.
«Вы представляете, какую огромную восстановительную работу надо будет выполнить для обеспечения нормальной жизни для возвращающихся. И, во-вторых, как Вы все это представляете в условиях наличия вооруженных, признанных в Азербайджане незаконных армянских террористических формирований в зоне ответственности российских миротворческих сил. Пока это зона не будет демилитаризована, обеспечить безопасность азербайджанского населения не представляется возможным», – возразил я.
«Тогда получается, что на данном этапе Армении надо признать территориальную целостность Азербайджана, включая Карабах. А дальше работать над механизмом практической реализации этого положения. По крайней мере, это позволит определить контуры мирного договора», – согласился собеседник.
(Продолжение следует).
Кямран Рустамов — Педагог и общественный деятель, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки. Член Национального Совета Тюркской Республики Иреван и Комиссии по Стратегическим Исследованиям